Чарвака философия кратко. С
Чарвака (Carvaka)
Термин «чарвака» можно считать синонимом термина «материалист». Происхождение самого слова «чарвака» не ясно, и по этому поводу имеется несколько версий: во-первых, «Чарвака» было именем первого мудреца-философа, выступившего с идеями материализма; во-вторых, термин производится от «чару» - «приятный, доходчивый» и «вак» - «слово»; в-третьих, термин производится от «чарв» - «есть, жевать» и связывается с лозунгом материалистов «ешь, ней, веселись».
Ряд индийских авторов считают основоположником учения чарвака легендарного мудреца Брихаспати, которому приписывается сочинение наиболее мятежных ведийских гимнов и в уста которого вкладываются речи в материалистическом духе в Махаб- харате и других эпических поэмах.
Чарвака - это единственная материалистическая школа в философии Древней Индии; на ранней стадии развития это учение называлось «локаята» (от «лока» - «этот мир»); возникло оно в середине I тыс. до н.э.
Основные труды . Сохранилось только несколько фрагментов.
Философские воззрения . Теория познания. Достоверным источником познания является только непосредственное чувственное восприятие, все опосредованные источники познания (вывод, свидетельство других лиц и т.п.) ненадежны и часто приводят к заблуждениям. Наш опыт, основанный на чувственном восприятии, говорит о существовании только одного мира материального и телесного.
Бога (или богов) нельзя воспринять с помощью органов чувств, поэтому у пас нет никаких оснований говорить о его существовании.
Онтология. Все материальные объекты состоят из четырех элементов: воздух, огонь, вода и земля. (В большинстве школ индийской философии допускается существование еще и пятого элемента - эфира (акаша), но чарвака отрицает его существование, так как он не воспринимается непосредственно, а постигается путем логического вывода.)
Все объекты, существующие в мире (как живые, так и не живые), представляют собой различные комбинации этих элементов. Нет ничего нематериального, в том числе души. Нематериальную душу невозможно воспринять. То, что люди ошибочно называют душой, на самом деле есть тело, наделенное сознанием. Основание для таких утверждений мы находим в нашей повседневной жизни, где мы часто говорим: «Я худой», «Я слепой» и т.п. Если бы наше «Я» принципиально отличалось от тела, такого рода высказывания были бы бессмысленными.
Человеческое сознание является продуктом материи. Сами по себе элементы материи (воздух, огонь и т.п.) не имеют сознания, и многие объекты, состоящие из этих элементов, также не имеют сознания. Но есть много примеров и того, что свойства, которых не было у составляющих, взятых по отдельности, появляются у объекта, образованного из этих составляющих. Например, если жевать одновременно бетель, орех и известь, то получившаяся масса будет красного цвета, хотя ни у бетеля, ни у ореха, ни у извести этого цвета нет. Аналогично, и у человеческого тела, составленного определенным образом из неодушевленных элементов, появляется сознание. Оно не может существовать вне тела и без тела, поэтому после смерти тела сознание исчезает, и не остается ничего, что могло бы испытывать страдания или наслаждения.
Отсюда не имеет смысла выполнять какие-либо религиозные обряды в расчете на воздаяние в загробном мире. Не стоит верить ведам и жрецам, которые зарабатывают себе на жизнь, пользуясь доверчивостью людей.
Этика. Разумный человек должен стремиться к тому, чтобы получать от земной жизни максимум удовольствий и минимум страданий. Поэтому хорошими поступками считаются те, которые приводят к обретению удовольствий, а плохими - те, которые ведут к страданию.
Важным средством для получения удовольствий является богатство, поэтому к нему стоит стремиться. Но при этом не надо забывать, что богатство является только средством, а не целью.
Некоторые представители школы чарвака считали главными грубые чувственные удовольствия (еду, питье, секс, роскошь и т.п.), другие же были сторонниками благородных наслаждений, например, получаемых от искусства.
К ортодоксальным школам, признающим авторитет Вед, относятся: веданта, миманса, санкхья, йога, ньяя, вайшешика. К неортодоксальным, не признающим авторитета Вед, относят чарваку-локаяту, адживику, ранний буддизм, джайнизм. Такая классификация не совсем научна. Мы разделим даршаны на философские и парафилософские. К последним примкнут ранний буддизм и джайнизм.
Веданта целиком и полностью признает верховный авторитет Вед и ведийской литературы, в том числе и Упанишад, взгляды которых она довела до целостной идеалистической системы; веданта утверждает, что источником высшей истины является полученное избранными людьми сверхъестественное откровение о Боге, сущности мира и смысле жизни; веданта принимает Бога как творца мира; веданта считает первичным духовное в лице атмана-брахмана; веданта верит в посмертное существование души.
Миманса, в отличие от веданты, не признает Бога в качестве творца мира, но во многом близка веданте.
Йога, санкхья, ньяя, вайшешика также не признают Бога-творца. Но, в отличие от мимансы и веданты, эти даршаны строят свое мировоззрение на собственных принципах. Все эти пять даршан верят в жизнь после смерти.
В отличие от всех этих даршан, чарвака-локаята отвергает Веды, не верит в жизнь после смерти, опровергает существование Бога во всех смыслах и строит свое учение на признании первичности материи и вторичности сознания. Это древнеиндийский материализм. Происхождение термина «чарвака» не совсем ясно. Согласно одной версии слово «чарвака» было первоначально именем некоего мудреца, выступившего с материалистическим мировоззрением. Другие думают, что «чарвака» происходит от слова «чарв» (есть, жевать), а потому чарваками называли тех, кто проповедовал гедонизм (наслаждение). Третьи производят термин «чарвака» от «чару» (приятный) и «вак» (слово), толкуя таким образом чарваку как «доходчивое, приятное слово». Термин «локаята», или «локаятика», происходит от «локаятана» – «точка зрения обычных людей». Этот термин говорит о близости учения чарваков к обыденному сознанию. Философия чарваков – система древнего материализма, в которой связаны онтология, гносеология, этика.
Наиболее поразительный момент в учении чарваков-локаятиков – их теория происхождения сознания. Чарваки вплотную подошли к пониманию того, что сознание – свойство высокоорганизованной материи. Сознание возникает из махабхут, когда они, соединяясь должным образом между собой, образуют живое тело. Сами по себе ваю – воздух, агни – огонь, ап – вода и кшити – земля сознанием не обладают. Однако свойства, первоначально отсутствовавшие в разделенных частях целого, могут появиться как нечто новое при соединении этих частей. Скомбинированные земля, вода, воздух и огонь вызывают появление наделенного сознанием живого тела. Мадхавачарья сообщает о школе чарваков: «В этой школе признаются 4 элемента: земля, вода, огонь, воздух. И именно из этих 4 элементов возникает сознание». При распадении тела на элементы исчезает и сознание.
Чарвака-локаята - основное течение древнеиндийского материализма. Сочинения создателей этого учения не дошли до нас. Вследствие резко отрицательного отношения к ним со стороны приверженцев брахманистско-индуистской традиции их работы считались еретическими, не воспроизводились и даже уничтожались. Мифологический основатель школы - мудрец Брахиспати.
В Индии слово «чарвака» стало синонимом слова «материалист». Значение этого слова связывают со словом «чарв» в смысле « жевать», «есть» (на этом основании идейные противники приписывали чарвакам призывы к физическим удовольствиям: еде, питью и т. п.) или же в значении «поглощать», т. е. логически уничтожать доводы своих идейных противников. Слово «локаята» обычно переводят как «относящееся к народу», «распространенное в народе», т. е. как точка зрения обычных людей.
Исходная позиция локаятиков и простых людей заключается в том, что разум наблюдается только там, где есть тело, и нигде не наблюдается без тела; следовательно, разум есть простой атрибут тела. В «Махабхарате» приводятся рассуждения Бхарадваджи, который был прямым предшественником локаятиков. С крайним скептицизмом говорится об идее существования души после смерти человека, о «благоприятном новом рождении», якобы обеспечиваемом соблюдением ритуалов и подношениями жрецам.
Локаятики подчеркивали, что предметом их исследования является чувственно воспринимаемый мир. Они считали чувственное восприятие единственным истинным источником познания и критиковали тех, кто считал надежным источником познания вывод и свидетельство.
Приведем пример логического вывода. Например, мы наблюдаем на горе дым и делаем вывод о наличии на ней огня. Но при этом мы совершаем определенный скачок в неизвестность: от восприятия дыма к невоспринимаемому огню.
Можно сказать, что такой скачок оправдан предшествующим знанием, что он опирается на общее положение о том, что там, где есть дым, есть и огонь. Однако это суждение сомнительно, поскольку нам неизвестны все случаи связи огня и дыма. Разумеется, подобно тому как ворожба, волшебная вода и т. п. иногда дают желаемый результат, логический вывод также иногда может оказаться истинным. Иногда, но не всегда.Свидетельства других людей, в том числе компетентных, также нельзя считать надежным источником истины. Дело в том, что свидетельство состоит из слов, которые мы слышим. Эти слова называют вещи, находящиеся вне данного процесса восприятия слов. Следовательно, здесь возможны ошибки. В частности, нельзя принимать авторитет Вед. Из выполнения предписанных Ведами обрядов осязаемую пользу извлекали лишь жрецы, совершавшие богослужения и получавшие за это вознаграждение.
Если восприятие является единственным надежным источником познания, то нельзя верить в существование бога, души, в жизнь до рождения и после смерти, в судьбу и т. д., потому что все это выходит за пределы восприятия. В «Шива-Нья-на-сиддхийяр» говорится о позиции локаятиков: «Их источник познания - это зрение и прочие чувства. Шесть чувств необходимы (для познания), а вывод и прочие виды опосредованного знания не нужны - так считают они. Воспринимаемые чувствами предметы - это элементы, о которых говорится, что они (суть) твердь и жидкость, к которым присовокупляются труднодоступные ощущению жар и воздух».
Локаятики полагали, что материальный мир состоит из четырех элементов: воздуха, огня, воды и земли. Путем комбинации этих элементов образуются все объекты, в том числе живые организмы, которые после своей смерти снова превращаются в те же элементы.
Арунанди Тевар пишет:
Из сочетания соединяющихся (друг с другом элементов) возникают многие формы
Подобно тому, как из глины, положенной (на гончарный круг), создаютсщ многие горшки;
(И) из этих (сочетаний элементов) все чувства и органы чувств,
(обладающие) качеством ума, происходят,
Подобно тому, как из воды вздуваются пузыри.
Материальные элементы, скомбинированные особым образом, порождают живое тело, наделенное сознанием. Как же возникает сознание? Отвечая на этот вгя прос, Дхишан приводит следующее сравнение.
Из мелассы и риса приготовляют вино. Если кто-нибудь съест мелассу и рис отдельно, он не опьянеет. Вино изготавливается при помощи особого процесса, в ходе которого смешиваются меласса и рис. И если кто-нибудь выпьет этого вина, он опьянеет. Аналогичным образом земля, вода, огонь и воздух порознь не обладают сознанием, но когда они вместе образуют тело, в результате особого процесса возникает сознание. «Когда человек умирает, то не остается никакого сознания».Чарваки отрицали закон кармы. В связи с этим они задавали вопрос: если душа! способна переходить из одного тела в другое, то почему человек не помнит свои прошлые рождения? Если человек после смерти возрождается в новом теле, то почему он не пытается принять прежний облик из любви к оставленным им близким? Наблюдения над младенцем не свидетельствуют о наличии разума, перешедшего от прошлого существования; в старости сознание угасает вместе с упадком жизненных сил. Никто не наблюдал сам процесс трансмиграции, все представления о нем строятся на предвзятых идеях.
Вещи и все живое образуются путем сочетания элементов, действующих на основании естественных законов, идея же кармы возникает либо из-за непонимания этих законов, либо в результате сознательного искажения истины. Следует отметить, что, отрицая карму, локаята противостоит всем другим философским и религиозным направлениям в Древней Индии.
Излюбленная тема противников чарваков - обвинение их в безнравственности, в том, что они якобы видели смысл человеческой жизни в грубых физических удовольствиях. Но на самом деле это не так.
Чарваки говорили о том, что само существование нашего тела связано как с наслаждениями, так и со страданиями. Мы можем только стремиться к тому, чтобы свести наши страдания к минимуму и получить максимум наслаждений. Освобождение же в смысле полного прекращения страданий может означать только смерть.
Чарваки выдвинули тезис о своеобразной сочетаемости страдания и удовольствия. После страданий приходит радость, причем сама радость ощущается по контрасту со страданиями. «Вот двое влюбленных встречаются после длительной разлуки... Они постоянно проливали слезы и расточали много вздохов. Теперь же их встреча дает им необычайную радость, о которой не имеет понятия пара, никогда не расстававшаяся». «Благословение отдыха может быть полностью оценено лишь после тяжелого труда...
Если ты хочешь получить полное удовольствие от своей пищи, испытай сначала голод. Чем больше ты длишь мучения жажды, тем больше наслаждения ты получишь, выпив прохладной воды».Те, кто подавляет свои естественные склонности, считая, что они связаны со страданиями, - глупцы. Ни один разумный человек «не откажется от зерна только потому, что оно в шелухе», «не перестанет есть рыбу из-за того, что в ней кости», «не прекратит сеять хлеб из-за боязни потравы его скотом», «не перестанет приготовлять себе пищу из опасения, что нищий может попросить у него некоторую долю».
Мы не должны пренебрегать возможностями для наслаждения этой жизнью из-за вздорной надежды на наслаждение в будущей. «Лучше голубь сегодня, чем павлин завтра». «Лучше настоящая раковина, чем поддельная монета». «Глупец тот, кто вместо того, чтобы иметь деньги на руках, отдает их хранить другому». Арунанди говорит: «Люди стремятся к богатству; но конечной целью человека должно быть наслаждение. Богатство само по себе не может быть целью, оно нужно только как условие для наслаждения».
Чарваков упрекали за их стремление к грубым наслаждениям. Но этот упрек неправомерен. Известно, что многие из них видели наслаждение в изящных искусствах, которых насчитывали 64 вида. Ватсьяяна придавал особое значение самоконтролю, духовной дисциплине и изысканности, без которых человеческие наслаждения низводятся до уровня животных. В общем, мы не находим в текстах, где излагается философия чарвака, никакого призыва к аморализму или распущенности.
В социальном плане чарваки выступали против кастовой организации общества. Они с уважением говорили о тех видах деятельности, которые приносят непосредственную материальную пользу - земледелии и скотоводстве. Они порицали жречество за стремление жить за счет других и пользоваться незаслуженными привилегиями.
Чарваки выступали против богопочитания, против официального учения о святости Вед. Они говорили, что содержащиеся в Ведах идеи не составляют единого учения, часто содержат противоречивые мнения, а следовательно, их нельзя принять как абсолютную, целостную истину. Осуждались ритуалы ведизма, жертвоприношения. Чарваки говорили о том, что все в мире кончается смертью, а потому жертвоприношения, идеи о рае и спасении - это обман. «Нет никакого мира, кроме этого, нет ни небес, ни рая».
Но как можно считать высшее божество источником вечного блаженства, если этот взгляд решительно опровергается чарваками - самыми рьяными безбожниками, последователями учения Брихаспати? А с чарваками действительно трудно бороться, ибо в большинстве случаев все люди придерживаются распространенного взгляда:
«Пока живем, да будем счастливы!
Того тут нет, кто не помрет;
Когда же он помрет и в пепел обратится -
Откуда вновь ему явиться?» 48
Многие люди в соответствии с наукой о политике и удовольствии, считая единственной целью жизни богатство и удовольствие и отвергая потусторонний мир, следуют только учению чарваков. Отсюда это учение именуется также локаята, что вполне согласуется с его сутью.
Первоначалами эта школа провозглашает четыре элемента (бхута) - землю и другие. И сознание возникает только из них, когда они образуют тело, подобно тому как при смешении кинвы 49 и других возникает опьяняющая сила [в напитке]. И когда элементы распадаются, исчезает и сознание. Как говорят: «Созна-
ние, возникая из этих элементов, с их распадом исчезает; после смерти не остается никакого сознания» [Брихад. Уп. II. 4.12]. Таким образом, душа есть лишь тело, особенность которого - сознание. И нет доказательств существования души отдельно от тела. Ибо единственное средство познания, [по этому учению], - чувственное восприятие, выводное же знание и другие [средства познания] не признаются.
Единственный смысл жизни человека состоит в удовольствиях, доставляемых чувственными наслаждениями. И не следует отвергать их на том основании, что наслаждения всегда связаны со страданиями. В нашей власти использовать наибольшее число удовольствий и избежать неминуемо сопутствующие им страдания, подобно тому как человек, захотевший рыбы, берет ее со всеми костями и чешуей и, съев столько, сколько хочет, выбрасывает остальное или подобно тому как желающий [собрать] рис берет его с соломой и всем прочим и, взяв то, что ему нужно, остальное выбрасывает. Поэтому не следует из боязни страданий отвергать удовольствия, к которым мы склонны. Ведь не перестает же человек высевать рис только из-за того, что имеются дикие животные, которые могут вытоптать его. И не отказывается же он готовить пищу из-за того, что имеются нищие, которые будут просить своей доли. А если кто из боязни стал бы пренебрегать очевидным счастьем, то он уподобился бы глупому животному. Недаром говорится:
«Человек должен отказаться от удовольствий,
доставляемых чувственными вещами,
Поскольку они сопряжены со страданиями, - таково
наставление глупцов.
Но вот колосья риса, наполненные спелыми белыми
зернами, -
Разумно ли выбросить их лишь потому, что они в
пыли и шелухе?»
Нам могут возразить: если нет счастья в потустороннем мире, то зачем же даже мудрые люди совершают жертвоприношение агнихотру и другие [предписанные Ведами обряды], требующие больших затрат средств и сил? Но это возражение не может считаться доказа-
тельством обратного. Ведь три [Веды] страдают пороками - лживостью, противоречивостью, многословием; да и те, кто считает себя знатоками Вед, просто плуты и мошенники; они разоблачают друг друга: доказательства сторонников [священного] знания опровергаются сторонниками [священного] действия, а доводы сторонников [священного] действия опровергаются сторонниками [священного] знания, да и три Веды - это просто неумная болтовня обманщиков, а агнихотра [и другие обряды] - способ прокормления их. А еще говорят так: «Агнихотра, три Веды, триданда 50 и посыпание себя
мудрости и трудолюбия» 51 - так говорит Брихаспати.
Отсюда следует, что нет никакого ада, кроме страданий, порожденных [земными] горестями; нет никакого высшего божества, кроме раджи, существование которого очевидно для всех, и нет никакого другого освобождения, кроме распада тела [на элементы].
Согласно учению о тождестве души и тела, в выражениях «я полный», «я тонкий», «я черный» и т. п. «я» и его свойства относятся к одному и тому же субъекту. Выражение «мое тело» употребляется так же иносказательно, как и выражение «голова Раху» 52 . Все это излагается еще так:
«Единственное счастье человека - в достижении
чувственных удовольствий.
Адом же называют страдания, порожденные страхом перед шипами и другими [земными горестями]. Раджа, существование которого очевидно для мира, - вот кто известен как всемогущий,
а не что-то потустороннее.
Освобождение наступает с распадом тела, а не с
достижением [священного] знания.
В этой школе [признаются] четыре элемента: земля,
вода, огонь, воздух. И именно из этих четырех элементов возникает
сознание, Подобно тому как при смешении кинвы и других
[веществ] возникает опьяняющая сила.
В выражениях «я полный», «я тонкий» [«я» и его свойства] относятся к одному и тому же субъекту.
А поскольку «полнота» и т. д. связана только с телом, только оно есть душа, и ничто иное.
Выражение же «мое тело» употребляется лишь
иносказательно»,
«Пусть будет так, - возразят нам. - Но с вами можно было бы согласиться, если бы выводное знание и другие [средства познания] не обладали достоверностью. Но ведь они обладают достоверностью. Ибо как же иначе тот, кто видит дым, заключает о [наличии] огня? Или почему же, узнав от кого-то, что на берегу реки имеются плоды, желающие собрать плоды отправляются на берег?»·
Однако все эти [доводы] всего лишь предрассудки. Сторонники достоверности выводного знания его основанием считают признак, которому должен неизменно сопутствовать больший термин и который должен присутствовать в меньшем термине. Это неизменное сопутствование (въяпти) 53 должно быть такой связью, которая не зависит от условий. Глаз и другие органы [восприятия] - источник знания уже в силу своего существования, въяпти же - лишь в силу узнавания. Но каковы же тогда средства установления [въяпти]!
Только не чувственное восприятие. Признается восприятие либо внешнее, либо внутреннее. Первое не может быть таким средством. Ибо, хотя от непосредственного соприкосновения [органов чувств] с предметом и возникает знание, тем не менее такого соприкосновения не может быть в прошлом или в будущем, а поэтому [из него] невозможно выведение и въяпти. Нельзя считать также, что средством установления въяпти является всеобщность. Ибо (в ряде случаев] нет связи внутренней сущности с отдельным предметом. Не является [средством установления въяпти] и второй [вид восприятия - внутреннее восприятие]. Ведь в отношении [познания] внешних предметов внутренний орган, [ум], зависит от внешних чувств, и нельзя доказать его независимость от них. Как говорится: «Глаз и другие [органы чувств] имеют свои объекты, как было
сказано. Но ум в [познании] внешнего [мира] зависит от другого» [«Таттвавивека» 54 . 20].
Вывод также не есть средство установления въяпти. Ведь в этом случае один вывод для своего обоснования влечет другой, и так до бесконечности.
Также и свидетельство (шабда) не может быть [таким] средством. Ибо, согласно учению Канады 55 , шабда есть составная часть выводного знания. Или можно добавить еще следующее: она не устраняет [тех возражений], которые в только что сказанном перед этим опровергли обоснования [вывода], ведь сама шабда зависит от признания знака - сообщения сведущего лица. Кроме того, принимать на слово существование внутренней связи между огнем и дымом все равно что верить словам Ману 56 и т. п. [Далее], для человека, которому не будет указана внутренняя связь [большего и среднего термина], не будет и самого вывода об одной вещи на основе восприятия другой; значит, всякий вывод «для себя» и «для другого» 57 не больше, чем пустой разговор.
Сравнение и т. п. также должно быть отвергнуто [в качестве средства установления въяпти]. Ибо оно указывает лишь на связь между именем и носителем имени, но не на необусловленную связь.
Кроме того, нельзя установить и отсутствие условий. Ибо все условия вместе не могут быть восприняты; поэтому хотя отсутствие воспринимаемых предметов само может считаться восприятием, однако отсутствие невоспринимаемых предметов должно считаться невосприятием; а поскольку здесь приходится прибегать к выводу и т. п., то мы не устраним тех возражений, которые уже использовались для опровержения вывода, и т. п. Итак, условие следует определить как то, что всегда сопутствует большему термину. Об этом говорится так: «Условие - это то, что не всегда сопутствует среднему термину, что всегда сопутствует большему термину и чему должен сопутствовать больший термин. При доказательстве [школой ньяя] невечности звука эти три [момента] необходимы для устранения таких ложных условий, как «произведенный [человеком]», «имеющий природу кувшина» и «неслышимый»». Таковым
должно быть понимание условий; об этом же говорится и в шлоке великого учителя, начинающейся словом самасама 58 .
Но так как знание условия должно здесь предшествовать знанию отсутствия условия, то это означает, что только тогда, когда имеется знание условия, возможно знание въяпти - знание такой связи между средним и большим терминами, в которой отсутствует любое из таких условий; поскольку же знание условия зависит от знания въяпти, мы неотвратимо уличаем [своих противников] в поражающей их подобно грому ошибке порочного круга. Таким образом, если нет возможности установить внутреннюю сущность, то нет оснований и для выводного знания и других [средств познания, кроме восприятия]. Переход от знания «дыма» к знанию «огня» может рассматриваться либо как основанный на восприятии, либо же как ошибка. И то, что этот переход иногда бывает успешным, так же случайно, как совпадение [видимости и реальности] при игре самоцветов, при колдовстве, употреблении [хмельных] напитков и т. п.
Отсюда следует, что нет никакой судьбы (адришта) и т. п. Нам могут возразить: «Если вы отвергаете судьбу, то в мире, лишенном причины, наступит хаос и смятение». Но это возражение несостоятельно. Ибо все в мире совершается в силу внутренней природы (сваб-хава) самих вещей. Как говорится:
«Жар огня, спокойствие воды, приятное касание
ветерка -
Кем создано все это разнообразие? Все это
проистекает из их внутренней природы».
Обо всем этом Брихаспати говорит так:
«Нет ни небесного рая, ни конечного освобождения, ни души в потустороннем мире.
Нет и воздаяния за благочестивое соблюдение
[предписаний] варнашрамы 59 .
Агнихотра, три Веды, триданда и посыпание себя
[Все это лишь] способ прокормления тех, кто лишен
мудрости и трудолюбия.
Если [жертвенное] животное, закланное в обряде
джъётиштома 60 , попадает на небеса,
То почему же тогда жертвователь не отдает на
заклание своего отца? Если шраддха 61 приносит удовлетворение
покойникам,
То и масло должно усиливать пламя даже разбитой
И зачем бы тогда давать пищу отправляющемуся в
Ведь он мог бы удовлетворяться в дороге шраддхой,
совершенной остающимся дома?
Если находящиеся на небесах довольны нашим
подношением [шраддхи],
То почему бы не давать его стоящим здесь, на
крыше дома?
Пока человек жив, пусть живет радостно и пьет гхи 62 , хотя бы и взятое в долг; Когда тело обратится в прах, разве может оно
возродиться вновь?
Если то, что покидает тело, уходит в иной мир, Почему же не возвращается оно опять, влекомое
любовью к своим близким?
Значит, все эти обряды поминовения усопших Лишь способ, установленный брахманами для
своего прокормления. [Ибо] нет никакого вознаграждения! Мошенники, шуты, бродяги - вот кто составлял три
Пандиты 62а же чтение их признают [священными заклинаниями] джарбхари, турпхари. В обряде ашвамедха 63 заставляют жену [царя]
держать за ствол [коня], Те же обманщики, которые восхваляют и
подношение даров [брахманам]. И употребление в пищу [жертвенного] мяса [жрецами] также установлено этими же бродягами». Вот почему для блага людей необходимо
придерживаться учения чарваков.
Таково изложение даршаны чарваков в «Сарва-дар-
шана-самграхе» высокочтимого Саяны Мадхавачарьи.
VI. [РЕЛИГИОЗНАЯ ИНКВИЗИЦИЯ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА НАУКУ]
Приводимый ниже отрывок взят из книги «Индия» * великого среднеазиатского ученого и мыслителя Бируни, который в начале XI в. провел несколько лет в Индии и оставил ценные сведения о ее жизни, религиозных, философских и научных системах. В одной из глав своего труда, посвященной астрономическим учениям Индии, Бируни пишет о том, что индийские астрономы Брахмагупта и Варахамихира прекрасно знали подлинную природу солнечных и лунных затмений и описывали ее в своих трактатах. И тем не менее, продолжает Бируни, иногда они поддерживали мифологическое объяснение этих явлений, даваемое брахманами в пуранах, в соответствии с которым затмения солнца и луны происходят от того, что летающая по небу голова злого демона Раху периодически заглатывает эти светила и тем вызывает их затмения. Бируни вскрывает причину подобной непоследовательности в работах индийских астрономов.
Эти слова Варахамихиры, несмотря на то что выше мы не раз могли убедиться в его точном знании устройства мира, все же нельзя одобрить, если не принять во внимание, что он временами высказывался заодно с брахманами, к которым принадлежал и тесное общение с которыми для него было неизбежно. Далее, он не заслуживает и порицания, ибо его стопы твердо опираются на истину и он открыто ее провозглашает, как, например, в приведенном нами рассказе с его слов относительно сущности сандхи 64 .
Если бы все достойные люди следовали его примеру! Посмотри, однако, на Брахмагупту, а он самый превосходный представитель этого сословия у индийцев. Ведь он, принадлежа к брахманам, которые вычитывают в своих пуранах, что солнце ниже луны, и которым вследствие этого нужна голова, кусающая солнце, чтобы оно могло затмиться, отбрасывает правду и поддерживает ложь, хотя вполне возможно, что от сильнейшего раздражения он говорит это, издеваясь над ними, или же вынужденно, как человек, сознание которого помрачено страхом смерти...
Я полагаю, что Брахмагупту заставило высказать вышеупомянутые слова нечто вроде сократовской беды,
* Абурейхан Бируни. Избранные произведения, т. II. Индия. Ташкент, 1963, стр. 436-438.
которая постигла его, несмотря на великую его ученость и остроту его ума, при его раннем возрасте и его молодости в то время, ибо он написал «Брахма-сид-дханту», когда ему было всего тридцать лет от роду. Если в этом его оправдание, мы принимаем его, и дело с концом!
Что касается вышеупомянутых людей, с которыми не должно расходиться во взглядах, то где им понять астрономическую теорию относительно того, что луна затмевает солнце, когда в своих пуранах они помещают луну над солнцем. Ведь то, что находится выше, не может скрывать то, что ниже, из виду тех, кто находится ниже их обоих. Поэтому они нуждались в каком-нибудь существе, которое хватало бы луну и солнце, как рыба хватает хлеб, и придавало бы им ту форму, в какой являются их затмеваемые части. Ведь ни один народ не избавлен от невежественных людей и руководителей, еще более невежественных...
VII. [РЕЛИГИЯ СОЗДАНА ДЛЯ ОБМАНА НАРОДА]
Китаец Сюань-Цзань, совершивший в VII в. н. э. паломничество по буддийским святым местам в Индии, оставил после себя ценные записки об этой стране. В них содержится услышанный им в одном из районов страны рассказ о том, как власть имущие в союзе с жрецами придумали предписания, сообразно с которыми каждый человек должен бескорыстно выполнять свой долг, в том числе и воинский, и обманным путем навязали их народу как якобы божественные, чтобы заставить его исполнять их. Речь здесь идет, очевидно, о «Бха-гавад-гите», хотя она и не названа, которая к тому времени уже считалась священным писанием, имеющим божественное происхождение. Иными словами, этот рассказ свидетельствует о наличии в тогдашней Индии смелых для тех времен взглядов, согласно которым религия имеет вполне земное, причем далеко не чистоплотное происхождение и выполняет, говоря современным языком, социальный заказ правящей верхушки.
Рассказ приводится в сокращенном изложении по изданию: «On Yuan Chwang"s Travels in India. 629-645» by Th. Watters, vol. I. London, 1904, p. 314-315. Перевод Н. П. Аникеева.
Вожди двух родов, ведших между собой с переменным успехом длительную упорную борьбу за власть, договорились о решающем сражении, которое должно
было наконец определить их судьбу. Но народ, утомленный бесконечной войной и опустошительными набегами, возмутился таким сговором и отказался участвовать в еще одной кровопролитной бойне. Тогда правитель той части страны, которая позже стала называться «божественной землей» (стханешвара), задумал обманом заставить своих подданных сражаться, использовав для этой цели их веру в чудеса.
Он позвал к себе одного умного брахмана и приказал ему составить трактат о долге - дхарма-сутру. Когда приказание было выполнено, правитель спрятал трактат в горной пещере, где он пролежал несколько лет, пока все место не заросло травой и не исчезли всякие следы пребывания здесь людей. После этого правитель объявил своим приближенным, что во сне посетил его бог Индра и сказал ему о священной книге, находящейся в горах. Эту весть быстро разнесли по всей стране, и множество людей пошло к указанной правителем пещере, где они действительно обнаружили книгу. Это привело всех в великое изумление и заставило поверить в ее божественное происхождение. По велению правителя книга была зачитана при всем народе. В ней говорилось о том, что жизнь и смерть - это безбрежный океан, находящийся в бесконечном изменении и волнуемый постоянными приливами и отливами; люди - игрушки этого вечно волнующегося океана мирских горестей и страданий, ничто не вырвет их из его цепких объятий, и они обречены на вечные муки. Единственное, что может избавить их от такого рока, - это участие в предстоящей битве: хотя много людей погибнет в ней, но, поскольку она совершается по знамению свыше, все ее участники получат божье благословение и вновь возродятся к жизни. Их потомки, которые будут проживать на этом месте и будут чтить своих предков, достигнут бесконечного счастья. И если добродетельный поступок столь ничтожен, а вознаграждение за него столь велико, то каждый умный человек должен воспользоваться возможностью и принять участие в битве, ибо это обеспечит ему благоприятную карму, а его смерть будет равносильна возвращению к жизни.
После этого не было недостатка в добровольных ратниках, и битва состоялась. Погибших в ней было так много, что огромные груды костей до сих пор возвышаются на «священной земле».
В индийской философии "Чарвака" - слово, которое обычно обозначает "материалист". Однако происхождение этого слова окутано тайной. Согласно одной версии, слово "чарвака" первоначально было именем мудреца, выступившего с материалистическими взглядами. От этого собственного имени произошло и общее наименование, которым стали обозначать последователей этого мудреца, то есть материалистов.
Другие думают, что словом "чарвака" издавна именовались материалисты - то ли потому, что они проповедовали доктрину "ешь, пей, веселись" ("чарв" - есть.жевать), или потому, что их слова были приятны и доходчивы ("чару" - приятный, доходчивый; "вак" - слово). Для обозначения материализма употребляют также слово "локаята-мата", то есть точка зрения обычных людей. Соответственно материалист называется также "локаятика".
О познании
Подлинное обоснованное познание в индийской философии называется прама, а источник такого познания - прамана. Чарваки считают, что восприятие является единственным прамана. Для обоснования этого положения чарваки критикуют тех, кто признает возможность существования иных источников познания, таких, как логический вывод и свидетельство других лиц, рассматриваемых многими философами Индии как достоверные прамана.
Достоверным источником познания последователи системы чарвака считают только восприятие. Они указывают, что все непрямые, находящиеся вне процесса восприятия, источники познания, такие, как вывод, свидетельство других лиц и т. д., ненадежны и часто вводят в заблуждение. Поэтому мы не должны верить ничему, кроме того, что мы познаем непосредственно через восприятие.
Возникают вопросы: Если мы не верим в какой-то установленный всеобщий закон, лежащий в основе мира явлений, то как можно объяснить единообразие восприятия объектов нашего опыта? Почему мы всегда ощущаем огонь горячим, а воду холодной? Чарваки отвечают, что вещи в соответствии со своей природой имеют свои частные признаки. Мы не нуждаемся в каком-либо сверхъестественном начале для объяснения свойств воспринимаемых объектов природы. Нет никакой гарантии в том, что одинаково воспринимавшееся в прошлом будет так же восприниматься и в будущем.
Изучающий современную индуктивную логику не удержался бы от искушения спросить чарваков: "Но разве мы не можем основывать наше знание о неизменной связи между дымом и огнем на их причинной связи?"
Чарваки ответили бы на это, что причинная связь, будучи только разновидностью неизменной связи, не может быть установлена посредством восприятия вследствие тех же самых трудностей. Чарваки указали бы далее, что причинная или какая-либо другая неизменная связь не может быть установлена просто повторным восприятием двух происходящих одновременно явлений, так как мы не можем быть уверены, что в каждом таком случае не останется невоспринятых условий, от которых зависит эта связь.
Например, если бы человек, несколько раз наблюдавший огонь, сопутствуемый дымом, в следующий раз при восприятии огня заключил бы о существовании дыма, то он впал бы в ошибку, так как упустил бы из виду одно условие - наличие влажности в топливе, из-за которой огонь и сопровождается дымом. До тех пор, пока не доказано, что связь между двумя явлениями безусловна, - для умозаключения нет достаточных оснований.
Так называемый авторитет, согласно Чарвакам, часто вводит нас в заблуждение. К авторитету вед, например, многие относятся с большим уважением. Однако в действительности, согласно чарвакам, веды представляют собой сочинения нескольких ловких жрецов, зарабатывавших себе средства к существованию обманом неосведомленных и доверчивых людей. Из фальшивых надежд и обещаний вед, склоняющих людей к выполнению предписанных ведами обрядов, осязаемую пользу извлекали лишь жрецы, совершавшие богослужения и получавшие за это вознаграждение.
Строение мира
Восприятие раскрывает перед нами только материальный мир, состоящий из четырех элементов материи (бхута): воздуха, огня, воды и земли, в существовании которых мы можем убедиться посредством наших ощущений. Все предметы воспринимаемого нами мира состоят из этих элементов. Нет никаких оснований допускать существование чего-то подобного нематериальной душе (эфира) человека.
Человек тоже целиком состоит из материи. Конечно, человек обладает сознанием, но сознание есть качество живого тела, которое, в свою очередь, является продуктом материи. Не следует думать, что если элементы материи лишены сознания, то и в предметах, образованных из этих элементов, не может быть сознания.
Сознание не может существовать вне тела. Чарваки допускают, что существование сознания доказывается восприятием. Но они отрицают, что сознание является свойством некоей невоспринимаемой нематериальной, духовной сущности, так как сознание - это нечто воспринимаемое в воспринимающем живом теле, состоящем из материальных элементов; оно должно быть признано свойством самого этого тела.
Когда человек умирает, от него не остается ничего, что могло бы страдать или наслаждаться последствиями его поступков. Поэтому продолжение существования человека в какой-либо форме после его смерти бездоказательно. Существование Бога также является мифом. Бога нельзя воспринимать с помощью наших органов чувств. Мир есть не божественное создание, а произвольная комбинация материальных элементов.
Этические основы жизни человека
Многие индийские философы считают, что высшим назначением человека является освобождение, причем под освобождением понимается полное уничтожение всех страданий. Иные полагают, что освобождение может быть достигнуто только после смерти, когда душа освободится от тела; другие же считают, что такого состояния можно добиться даже при жизни. Однако чарваки считают обе эти точки зрения неразумными.
Если под освобождением понимать освобождение души от физических оков, то это абсурдно, так как души вообще нет. Если же под освобождением подразумевать достижение такого состояния, при котором человек освобождается от всех страданий еще при жизни, то это тоже не может быть идеалом жизни. Самое существование нашего тела связано как с наслаждениями, так и со страданиями.
Мы можем только стремиться к тому, чтобы свести наши страдания к минимуму и получить максимум наслаждений. Освобождение же в смысле полного прекращения страданий может означать только смерть. Те, кто при жизни пытается добиться освобождения от удовольствий и страданий путем сурового подавления своих естественных наклонностей, считая, что все наслаждения в случае их удовлетворения связаны со страданиями, поступают, согласно чарвакам, как глупцы.
Глупо поэтому выполнять какие бы то ни было религиозные обряды ради некоего посмертного наслаждения счастьем на небе или ради желания угодить Богу. Не следует верить писаниям вед и коварным жрецам, которые, пользуясь доверчивостью людей, зарабатывают себе средства на жизнь.
Поэтому основной целью жизни разумного человека должно быть наслаждение наибольшим количеством удовольствий здесь, в этой жизни, в существовании которой мы только и уверены. Глупо воздерживаться от удовольствий в жизни просто потому, что иногда они случайно смешиваются со страданием. Это было бы похоже на то, как если бы мы отказались от зерна из-за его шелухи или перестали бы сеять хлеб, опасаясь потравы его скотом. Мы должны стараться извлечь из этой жизни все самое лучшее, как можно больше наслаждаясь ею и избегая, насколько возможно, случайных страданий.
По мнению некоторых индийских мыслителей, человеческая деятельность направлена на достижение четырех целей: богатства, наслаждения, добродетели и освобождения. Из указанных четырех целей две последние отвергаются чарваками. Освобождение в смысле уничтожения всех страданий может быть достигнуто только со смертью, но к ней по собственному желанию не может стремиться ни один разумный человек.
Добродетель и порок - суть понятия, выдуманные священным писанием, авторитет которого не может быть признан. Поэтому ни освобождение, ни добродетель не должны быть назначением нашей жизни. Богатство и наслаждение - вот единственно рациональные цели, к достижению которых должен стремиться каждый разумный человек. Конечной целью его должно быть именно наслаждение; богатство же само по себе не может являться целью, оно нужно только как условие для наслаждения.